Мы продолжаем публикацию материала об Александре Павловиче ЛЯШКО авторов-составителей профессора С. ЕРОНЬКО, завкафедрой МОЗЧМ, и С. АВВАКУМОВА, ученого секретаря ДонНТУ. В нем приведены автобиографические данные нашего выдающегося выпускника, отрывки из его книг, короткие комментарии авторов статьи.
       Попытка в 1935 году после окончания с отличием техникума поступить в МВТУ им. Баумана наткнулась на социальные и материальные трудности. Принимали без экзаменов, но общежитие не гарантировали. Жилье, кроме как на окраинах Москвы, откуда до института в один конец не менее двух часов езды, подыскать не удалось. Расчет на помощь семьи не оправдался.
       Александр в облбытавтотрансе взял направление на Кадиевский коксохимзавод (г. Стаханов) и через три дня был уже оформлен механиком – заместителем начальника автобазы. Так в 19 лет он попал на первую руководящую должность, а через полгода был назначен уже начальником автобазы. Вот как он сам вспоминает об этом: «Причиной назначения столь юного начальника послужило то, что мне удалось в короткий срок установить порядок в эксплуатации и системе планово-предупредительных ремонтов автомобилей, раньше они здесь не соблюдались…, неплохой теоретической подготовкой и общением с рабочей средой. Это и работа в мастерской учеником слесаря, и работа в ремонтной бригаде полноправным ее членом во время прохождения производственной практики». Затем по запросу облдортранса А.П. Ляшко стал работать преподавателем специальных дисциплин во вновь организованной в г. Артемовске областной школе автомехаников с 10-месячным сроком обучения. Там же в дальнейшем работал заведующим учебной частью. Через год работы он взял в августе 1937 года двухнедельный отпуск и поехал поступать в Донецкий индустриальный институт. За 9 дней сдал шесть экзаменов и стал студентом. А вот что А.П. Ляшко писал об учебе, обстановке в стране, репрессиях 1937 года, которым дал свою оценку:
       «Первый курс учебы проходил на общетехническом факультете. Студенты, еще не определив специализации, слушали лекции по общеобразовательным дисциплинам. Учеба началась для меня не без трудностей. Сказывались длительный перерыв после техникума и поспешная подготовка к вступлению в вуз. Я чувствовал, что у пришедших со мной в институт выпускников десятилеток подготовка лучше. И поэтому мне надо много упорно работать. В общежитии, в комнате, где стояли три койки и один общий стол, обстановка не располагала к систематическим занятиям, особенно когда приходили ребята из соседних комнат. Поэтому я взял за правило работать в библиотеке… Не позволял себе сходить в кино или парк, но все равно экзамены за первый семестр сдал только на «удовлетворительно ». А вот за второй те же предметы сдавал на «отлично». Хотя это было непросто: ведь преподаватель прежде чем поставит оценку, посмотрит – а какая была в прошлом семестре. Следовали дополнительные вопросы, еще и еще. Наконец недоверие проходило. Это самый трудный, переломный момент в учебе, когда студент, много поработав, переходит в новое качество, убедив в справедливости перехода самого профессора. В будущем при приеме (а мне придется работать преподавателем в военном училище) я сам всегда учитывал возможность резкого скачка в уровне знаний…
       …После каждой практики за счет каникул оставался работать на заводе в какой-либо бригаде. Это давало дополнительный заработок, я глубже изучал весь комплекс сложного современного оборудования металлургического завода. Овладение такой сложной специальностью, как инженер металлург-механик (а я ее себе выбрал) было не всем под силу. Это было заметно по отсеву студентов, не выдерживающих нагрузок по спецдисциплинам и многочисленным курсовым проектам.
       Но мне этот период учебы давался легче – сказывались навыки, полученные в техникуме. После работы в бригаде, пообедав, я приходил в какой-либо цех и занимался техническим рисованием. Изображал в деталях все механизмы в специальной тетради, одновременно наблюдал их взаимодействие…».
       Описывая годы репрессий 1937-38 го- дов, Александр Павлович особо «отмечает » деятельность следственной комиссии во главе с Кагановичем, получившей особые полномочия в проведении чисток от Сталина.
       «…За этим последовала гибель десятков тысяч невинных людей… Трудно сейчас представить, с какой тревогой люди, а молодежь в особенности, воспринимали ежедневные сведения, передаваемые из уст в уста, об арестах всем известных руководителей: секретарей обкомов, председателей облисполкомов, директоров, главных инженеров шахт и заводов, начальников железных дорог и отделений. Сколько их, не знал никто. Все чувствовали себя словно в осажденном лагере, нашпигованном шпионами и вредителями. Но чистка заканчивалась. Стала падать добыча угля. И тогда Каганович решил заполнить образовавшуюся кадровую брешь за счет досрочного выпуска студентов горного факультета нашего института (не знаю, может, и других) – без защиты дипломов. Парни, только что перешедшие на пятый курс, назначались главными инженерами. А у кого был хоть какой-то производственный опыт – директорами шахт…».
       Весной 1938 года институт посетил Никита Сергеевич Хрущев (тогда первый секретарь ЦК КП(б) Украины, ранее обучавшийся здесь на рабфаке). Строки из его выступления: «…Вот ваш институт, убедился, получил хорошее развитие. Неплохая лабораторная база. Прекрасные учебные корпуса. Да вам бы многие позавидовали! Поэтому советское государство вправе рассчитывать на высокое качество выпускников такого института».