8 сентября – особая дата в истории
Донбасса, день освобождения области
и Донецка от немецко-фашистских захватчиков. В 2020 году мы отмечаем
77-летие этого события. В музее истории ДонНТУ есть уникальная диорама
«Освобождение города Донецка (Сталино) от немецко-фашистской оккупации
8 сентября 1943 г.», которая рассказывает об этом историческом дне. С каждым
годом все ценнее становятся хранящиеся
в музее воспоминания преподавателей и
сотрудников нашего вуза, переживших
страшные годы фашисткой оккупации.
Из воспоминаний Б.С. Панова, профессора кафедры геологии: «С 20 октября 1941 г. по 7 сентября 1943 г. длилась
оккупация города Сталино, переименованного немцами снова в Юзовку. Трудное
и опасное это было время. Из 400 тысяч жителей города к концу оккупации остались только 100 тыс. человек.
В здании бывшей гостиницы «Донбасс»
разместилось пользовавшееся мрачной
славой гестапо. Институтская библиотека, геологический и минералогический
музеи были разграблены. Территория
ДК им. Ленина была превращена в лагерь
для военнопленных. Более 25 000 человек
погибло там от голода, ран и болезней.
Однако это не единственное преступление фашистов в оккупированном городе.
Следуя бесчеловечной идеологии фашизма, все евреи были поголовно уничтожены. В сообщении от 13 ноября 1943 г.
Чрезвычайной государственной комиссии
по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и
их сообщников о причиненном ими ущербе указано, что «десятки тысяч мирных
советских граждан были замучены и расстреляны, их сбросили в ствол шахты
4-4 бис, а шахтный копер подорвали».
Но наступило лето 1943 года… После прорыва Миус-фронта началось отступление захватчиков. Понимая свою
обреченность, они поджигали и взрывали городские здания. Пятый корпус нашего института был разорван пополам
мощным взрывом однотонной бомбы.
В пламени пожара погибли не только институтские корпуса, но и общежития на
студгородке, а также четырехэтажный
дом преподавателей. Его обитателей фашисты загнали в находившийся рядом сарай и сожгли заживо».
Из воспоминаний В.Д. Атаманова,
профессора кафедры физвоспитания и
спорта: «Хорошо помню день начала оккупации города. По улице Артема двигались
колонны немецких машин с солдатами.
Мы не знали, что с нами будет. В городе
немцы установили «новый порядок». Появились «хозяева», полицаи. Почти каждый день проводились облавы. Для устрашения немцы устраивали показательные казни. К кинотеатру «Комсомолец» сгоняли людей – там вешали партизан и подпольщиков. Были вывешены объявления
для лиц еврейской национальности о том,
чтобы они, захватив с собой необходимое, явились в определенное место, откуда их потом якобы вывезут в Палестину.
Но явившихся людей живыми сбрасывали в шурф шахты в Калининском районе.
Зима 1941-42 гг. была очень суровой. Жили
впроголодь. Кое-как пережив зиму, горожане выезжали в села для обмена сохранившихся вещей на продукты.
…Донецк освободили в ночь с 7 на 8 сентября 1943 г. Все горело. Огонь и дым. Немцы из огнемета подожгли главпочтамт.
Оттуда летели искры, осколки стекол,
горящая бумага на крыши соседних домов.
Утром 8 сентября по улице Артема двинулись машины с нашими солдатами, обозы с грузом и пешие отряды. Радость встречи нельзя описать словами. Эмоции переполняли нас. Дождались! Мы выжили!».
Из воспоминаний В.П. Волковой,
замдиректора научно-технической библиотеки: «В нашем поселке появились полицейские с фашистскими крестами на
белых повязках на рукавах. Один за другим
следовали приказы. За все «нарушения» –
расстрел. Оккупация длилась долго, в ней
было все: избитые шомполами соседи; не
успевшие эвакуироваться главный инженер шахты со своей женой, пролежавшие
целый день и ночь на улице, и их шестимесячная дочка, ползавшая по маме, которая
почему-то не двигалась. Плачущие женщины, умолявшие немцев отдать им ребенка…
Немцы надеялись надолго обосноваться у нас. Даже открыли школу и заставили нас ее посещать. Учили только на
немецком языке. В феврале 42-го школа
закрылась и, к нашей радости, больше не
открывалась.
Позже мы узнали о поражении немцев
под Сталинградом. Значит, наши скоро
придут. Но прошло еще две весны и два
лета, когда мы поняли, что наши войска
освободят нас
Помню, как ранней осенью 43-го года
вся наша улица бежала встречать НАШИХ. Это были разведчики в маскхалатах, пилотках со звездочками и автоматами наперевес. Женщины падали перед
ними на колени и целовали их грязные сапоги и руки. Они как-то неловко утешали
их и гладили по волосам, называя их мамашами, хотя «мамашам» почти всем было
от 25 до 40 лет. Откуда-то в женских
подолах появились яблоки, сливы, огурцы.
Все наперебой угощали и просили, чтобы
солдаты взяли именно у них».
Из воспоминаний Н.М. Русанова, доцента: «Уже в день освобождения нашего
города к зданию института пришли бывшие студенты и те, кто мечтал учиться. Огромные учебные корпуса, общежития, жилые дома стояли обуглившиеся,
молчаливые. Но двадцатилетние строители-студенты уже не были детьми.
И молодость без раздумья начала эту
грандиозную стройку, рассчитывая только на свои силы.
5 декабря 1943 года начались занятия.
Они проходили в необычайно трудных условиях. При дымящейся печке-буржуйке
читались лекции в вестибюле 3-го учебного корпуса. С отсыревших стен падали
крупные капли, а во время дождя лекцию
сопровождал непрерывный плеск воды,
падавшей с крыши в специально подставленные бочки.
Несмотря на то, что работы по
восстановлению института не прекращались и в период занятий, никому из
студентов и в голову не приходило пропустить хотя бы одну лекцию, чтобы дать
себе отдых.
Большинство студентов были бывшими фронтовиками. Все они ходили в гимнастерках с боевыми орденами на груди.
Многие из них к своим боевым орденам добавили почетную медаль «За доблестный
труд в Великой Отечественной войне».
В те годы в слова «наш институт» студенты вкладывали особый смысл, так как
своими руками поднимали его из пепла
и руин. Любили свой институт студенты
беспредельно. Хотелось бы, чтобы и нынешнее поколение так же дорожило своим
вузом, берегло и множило его традиции,
как и те, кто его восстанавливал».
