Профессор Игорь Леонидович
Никольский, как и многие из его поколения, пережил и испытал все тяготы войны. Лейтенантом артиллерии он
принимал участие в боевых действиях.
Был награжден двумя орденами и 8 медалями. В музее истории ДонНТУ хранятся его воспоминания об этом периоде жизни.
Начало войны Игорь Леонидович
встретил в геофизической экспедиции
под Актюбинском. Вот как рассказывал
он об этих драматических днях: «Весной 1941 г. работа геофизиков в нашей
экспедиции проводилась круглосуточно.
Коллектив работал напряженно, получаемые результаты радовали, вдохновляла природа. Кругом море ярких разноцветных тюльпанов, словно ковром
покрывавших необозримые степи, море
воздуха, напоенного влагой и тонким
ароматом трав, бурно растущих в это
время года. Воскресенье – день рабочий.
Все идет своим чередом и в поле, и в лаборатории, и в подсобной мастерской,
и вдруг…
- Ребята, война! – На площади у
репродуктора уже толпа людей. Как
странно вдруг изменились люди, почемуто очень тихо говорят… И счет событий и дел стал иным. Все, что совсем
недавно наполняло через край наши чувства, будоражило мысль, ушло. Все так
же степь шелестела сухой травой, в долинах мягко белел ковыль, солнце парило,
а в душе и мыслях – словно пустота».
Известие о войне ворвалось в сознание с болью, неосознанной тревогой.
22 июля бомбили Москву, где у Игоря Леонидовича были родственники, знакомые.
И он, хотя работал в геологоразведочной
экспедиции и не подлежал мобилизации,
подал заявление о добровольной отправке на фронт. Первые месяцы службы в запасном полку были периодом смятения:
не хватало военной техники, боевая подготовка не велась должным образом. Но
что значили неразбериха, растерянность
первых дней войны по сравнению с главным: необходимостью защищать Родину,
родную землю. В отличие от отца Игорь
Леонидович не был кадровым военным,
но унаследовал от него такие понятия,
как воинский долг, достоинство, честь.
В феврале 1942 г. лейтенант Никольский оказался на Калининском фронте,
среди тех, кому предстояло осуществить
прорыв из города Калинина на Ржев. Это
была настоящая передовая, сражение,
которое вошло в историю Великой Отечественной войны как одно из самых
кровавых и продолжительных, унесших
тысячи человеческих жизней.
Из воспоминаний И.Л. Никольского:
«Весенняя распутица задержала наступление, но прорыв от Калинина до
Ржева был закреплен. В тесной землянке
около самодельной печурки отмечали мы
праздник Первомая. Удивительная тишина, чистый воздух и неяркое солнце.
Казалось, ничто не говорило о войне. Но
за оврагом в 100-150 метрах, тщательно замаскировавшись, затаился враг.
Каждый неосторожный выход из землянки мог оказаться последним. После
короткого затишья начались бои, и наш
отдельный артдивизион в составе всей
стрелковой бригады принял участие в
наступательных боях за город Ржев.
Линия фронта приобрела сложные извилистые очертания. Вокруг все двигалось,
гремело. На фронт пришли «Катюши»,
неожиданно загромыхавшие невдалеке
от нашего пункта связи, чуть не до паники напугавшие нас – ведь мы еще ничего не знали о них.
Вечерами строили планы – назавтра
попасть в ту живописную деревню, с веселыми добротными домами. А ночью
деревни горели – фашисты жгли беспощадно… Горечь при виде пожара, унылого пепелища в отвоеванной деревне накалили наше возмущение, презрение к врагу.
В начале августа мы установили
артбатарею возле железнодорожного
моста. Наутро начался обстрел наших
позиций из минометов, гаубиц и с воздуха. Ряды наши редели. К концу дня из
16 человек взвода кроме меня уцелели два
человека. Весь август шли тяжелейшие
бои, освобождались села, вернее, остатки некогда красивых поселений».
В конце августа двум офицерам – Игорю Никольскому и Алексею Ханину –
было поручено подобрать место наблюдательного пункта для ведения боя. Только вступили они в лесок, как вспыхнувшая ракета осветила все вокруг. Начался
обстрел. Говорят, пули слепые, но в этот
раз они попали точно в цель. Оба бойца
были ранены в плечо. Сделав перевязку,
они направились на поиски эвакогоспиталя. Неожиданно рядом разорвался снаряд. Никольского контузило и отбросило
в сторону. Ханин взвалил на себя товарища и дотащил его до медсанчасти. На
этом пути их разошлись.
После лечения в госпитале И.Л. Никольский вернулся в геофизическую партию в Свердловск, занимался поисками
бокситов, разведкой хромитов. Затем
ему предложили поступить в аспирантуру Свердловского горного института.
Как вспоминал Игорь Леонидович, для
института было почетно обучать аспиранта-фронтовика с подвязанной рукой
и всячески ему помогать. В июне 1945 г.
И.Л. Никольский успешно защитил кандидатскую диссертацию и получил диплом кандидата геолого-минералогических наук.
В том же году И.Л. Никольский был
назначен на работу в Донецкий индустриальный институт. Однажды на улице Артема он неожиданно столкнулся с
Алексеем Ханиным, своим однополчанином. В общежитии, где жил Никольский и куда он пригласил Алексея, была
страшная холодина, они согревались
паром от стоящего на подоконнике чайника, пили крутой кипяток и вспоминали военные будни, ушедших товарищей.
Впоследствии Алексей Михайлович Ханин также работал в ДПИ-ДонНТУ на
металлургическом факультете. Фронтовая дружба продолжалась всю их жизнь.
Они часто встречались, принимали участие в работе вузовского Совета ветеранов Великой Отечественной войны. Оба
достойно прожили свои жизни, словно
отвечая на призыв героя стихотворения
А. Твардовского «Я убит подо Ржевом»:
Я убит подо Ржевом,
Тот – еще под Москвой…
Где вы, воины, где вы,
Кто остался живой?
Я вам жизнь завещаю…
Что я больше могу?
Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой Отчизне
С честью дальше служить!
